Ходила в НИИФХИ как на работу, подвергала себя регулярному стрессу. Защищалась срисовыванием недействующих установок прошлого века, пыталась изо всех сил внимать рассказам сотрудников института об отсорбции, катализе, сонарности, гетерогенности и выяснила, наконец, что я - "Не тот художник".

"Аня, у Вас есть модель мира?" - спрашивает у меня научный сотрудник НИИФХИ А.К. Аветисов?"
"Конечно, есть", - отвечаю я. Но сказать ему о ней ничего не могу. Я могу её ему показать.

Скорее всего, каждая моя работа это попытка визуализации субъективной модели мира. Создание внутри стен ограничивающих экспозиционное пространство ту среду, те условия, в которых есть смысл и гармония - это задача, которой я занимаюсь, делая так называемые выставки. Выставка давно перестала быть выставкой - это просто часть рабочего процесса, без которого не может быть самих работ. Случилось так, что лабораторный опыт, запланированный с Дарьей Пархоменко на конец февраля, пришёлся как раз на моё "выяснение отношений с миром". Расщепление и расслоение. Предметная среда, к которой я была так привязана, превратилась в монохромную, кашу, монотонный распад. Это ещё та художница, которая делает "металлическую мебель", только прут больше не рисует буквальные контуры конкретных предметов. Он деформируется и формообразуется в абстракцию. Ко всему прочему он наполняет собой пространство. Речь уже не о бесплотности, а о плоти. Графическая линия превратилась в живописное месиво.

О том, что это живопись, можно догадаться только по градации полутонов. Цвет обесцвечен. Предмет обезличен. Единственная действующая функция - рефлекс созидания...

Январь, 2009